гвардии рядовой

Александр Чернышев родился 27 марта 1962 года в рабочем поселке Ключевск города Березовского Свердловской области.

Погиб 9 июня 1983 года. Похоронен в родном поселке, где его именем названа  улица. На этой улице живет отец Александра, Владимир Иванович.

— Что сказать: спокойный он был. Учился на «троечки». На охоту, рыбалку с друзьями  ходил, — вспоминает отец, смахивая слезу. — В 8 классе мы ему купили мотоцикл  «Минск» да сапоги болотные. Так он меня на рыбалку возить стал. Сам место  выбирал, говорил: «Садись пап, тут ловится».

1 апреля 1981 года Сашу призвали в армию, помню, тогда еще первый раз  переводили часы на летнее время. Сразу знал, что пойдет в Афганистан, команда  20-А была. Прошел учебную подготовку в г. Термезе (Узбекистан), с июля 1981 года служил  В Афганистане, водителем-санинструктором в 636-м отдельном батальоне материального обеспечения 201-й мотострелковой дивизии (в/ч п/п 53380, Кундуз).

Летом 1983 года уже собирался домой. В последнем, сто десятом письме, которое  родители получили 9 июня, Александр написал: «…. Стои в Шерхане. Возим баржу.  Я по — прежнему езжу на своем Урале. Когда начнут отпускать — еще неизвестно,  знаю только, что еще не скоро. Еще месяц где — то служить мне, а то и больше….»

Заместитель командира подразделения по политчасти В.Абашин так написал родным Александра о его гибели:

“… Я был старшим колонны, в которой на закрепленном автомобиле ехал Александр. На одном из участков колонна подверглась нападению банды душманов. Воины-водители вступили в бой с противником. В завязавшемся бою Ваш сын получил несколько тяжелых пулевых ранений. Принятыми мерами он был доставлен в госпиталь, где скончался от полученных ран…”

9 июня 1983 года рядовой Александр Чернышев погиб.

Александр Чернышев похоронен в родном поселке, где его именем названа улица. На этой улице живет отец Александра, Владимир Иванович.

*  *  *

Это мы умирали в горах под Кабулом.
Что с нас взять — пацаны восемнадцати лет.
Это нас смерть косила, ломала и гнула.
И казалось порою, что прошлого нет.

Это мы, надрывая себя, поднимали
к белоснежным вершинам нелегкий свой груз.
Это в нас кишлаки и мечети стреляли.
Это мы уставали от разных обуз…

Это мы не роптали, а молча, сжав зубы,
вызывали огонь на заставу вести.
Это наши сухие и в трещинах губы
прошептали последнее: “Мама, прости…”

В. Тищенко